Смелость постановочного языка и изобилие сценических эффектов, загадочная история Карло Гоцци и, конечно, красочная музыка Джакомо Пуччини. «Турандот» в постановке Государственного театра оперы и балета Удмуртской Республики им. П.И. Чайковского, впервые показанная в Чебоксарах 1 декабря, стала настоящей сенсацией XXVI Международного оперного фестиваля им. М.Д. Михайлова.
Режиссер спектакля, Заслуженный деятель искусств Удмуртии Николай Маркелов мастерски работает не только с солистами, но и с хором, располагая его на многоярусных зеркальных конструкциях причудливой формы. В них отражаются подолы платьев и длинные рукава, обшитые драгоценными камнями и блестящей тесьмой, экстравагантная архитектура головных уборов, клинки мечей, сыплющихся с неба. Это придает действу объём и расширяет границы театрального пространства.
Сценография Сергея Новикова (Санкт-Петербург) текуча и мелодична. Она словно поёт вместе с артистами. Герои купаются в световых облаках, то ослепительно ярких, то приглушенно дымчатых, то расщепляющихся на миллионы лучей, похожих на гигантские ресницы. Мы будто рассматриваем персонажей сквозь десятки цветных стеклышек.
Турандот Заслуженной артистки России и Удмуртии Татьяны Силаевой – точно яростный огонь, разгорающийся от такта к такту. И хотя внешне принцесса статична, а рисунок роли довольно скуп, всплески её драматического, наделенного поистине гипнотической силой сопрано, настолько горячи и темпераментны, что жалят подобно языкам пламени.
Лиу в воплощении Аллы Захаровой сравнима с веточкой сакуры – столько в ней нежности и тепла. Её призрачное, доносящееся словно издалека, сопрано ложится на оркестровое полотно тонкой серебряной нитью и лишь в предсмертном монологе достигает кульминационного форте.
Между двумя образными сферами – одинокий, мятежный Калаф Заслуженного артиста Удмуртии Максима Гаврилова. Перед нами не столько отважный боец, сколько мечтатель, считающий звезды и с открытым сердцем идущий навстречу своей любви. Тенор певца будто светился изнутри.
Лейтмотив спектакля – прозрачные китайские фонарики, свисающие ровными рядами и свободно путешествующие в воздухе. Они то уплывают ввысь, то замирают между небом и землей, а в финале опускаются к полу, унося Турандот в своё желтоватое море. Цветовая гамма костюмов цепляет глаз экзотическим сочетанием черного и малинового, белого и синего, розового и зеленого. Мы будто оказываемся на нарядных площадях Пекина с грандиозными карнавальными шествиями, колоритными танцами, виртуозно вплетенными в действо, развивающимися повсюду флагами с китайскими иероглифами и витражами с изображениями сказочных драконов и райских птиц.
Симфонический оркестр под руководством Заслуженного деятеля искусств Удмуртии Николая Роготнева околдовывает изысканностью мелодического орнамента и воинственной строгостью унисонов, диковинными интонациями китайской пентатоники и гармонической свежестью итальянского веризма. Интимное пианиссимо арий и дуэтов растворяется в мощных тутти, от которых сотрясается даже луна, склонившаяся над сценой.
Кстати, это ещё одна загадка спектакля. За ней, как за медным щитом, скрываются жестокие судилища и кровавые казни с отсечениями голов, мучительные пытки и даже сам китайский император, целомудренно восседающий на троне в стиле фигурки нэцкэ. Но, быть может, это вовсе не луна, а гонг, разражающийся громоподобными ударами судьбы? Или колесо её величества Фортуны?
Министерство культуры, по делам национальностей и архивного дела Чувашской Республики
Первоисточник: Чувашский государственный театр оперы и балета